о жеребцах. два года спустя. И вдруг стало понятно ;)

Вспомнила я, как пару лет назад брала уроки верховой езды, и о том, что тогда, переместившаяся почти с самого коня на больничную койку, я так и не поделилась впечатлениями об этом нереальном опыте. А недавно вот прочла статью, в которой проведена параллель между мужско-женскими отношениями и выездкой и управлением лошадью.

…И вдруг стало понятно! ))) Когда-то я пережила это верхом, впитала опыт, а теперь правильно собранные в кучу слова довнесли ясности:

 

«…Но, по-хорошему, не каждая женщина готова к такому мужчине.
(Или мужчина — к женщине, не суть важно).

Представьте, Вы приходите на конную ферму и очень хотите ездить верхом. Ваш уровень наездник-любитель. И Вам инструктор предлагает варианты: «Вот есть хороший спокойный конь, очень надежный, можете ездить на нём. Также есть молодой жеребец, Вы можете сейчас начать с ним заниматься, у него очень хорошие данные для беговой лошади. Через несколько лет Вы можете добиться больших результатов, и за это время он к Вам привяжется, станет для Вас верным надежным другом».

Но в это время Ваш взгляд устремлен к дальнему вольеру, где стоит очень дорогой, мощный арабский скакун. Его шерсть блестит, глаза горят, а бурный темперамент не даёт стоять на месте, он топчется, бьёт копытом и грациозно изгибает шею. Очарованные им, Вы уже и не видите других лошадей, и, как под гипнозом, подходите к нему и говорите: «Я хочу этого!».

Но инструктор учтиво отвечает Вам: «Это скаковой конь, золотой призер, чемпион. У этого жеребца очень сильный характер и огромная скорость. К сожалению, чтобы ездить на таком, Вам нужно год тренироваться, потому что на данном этапе этот конь может нанести Вам травму. Конь очень сильно чувствует Ваше состояние и будет реагировать на все Ваши «слепые» зоны!». Вы, конечно, ничего не хотите слушать и говорите: «А я хочу сейчас!» — но инструктор не может рисковать своей профессией, и он Вам отказывает в ЦЕЛЯХ ВАШЕЙ ЖЕ БЕЗОПАСНОСТИ! И у Вас появляется гнев на инструктора и презрение к другим лошадям. Вы хотите только этого коня и никакого другого.» (с) источник

***
Я помню свой первый день на ипподроме. Замечательный конь, послушный, легкий в управлении. Для первых занятий — что нужно! Возвращаемся в конюшню, смотрю — ОН! Спокойно стоит. И СМОТРИТ. Прямо на меня. Эти глаза, эти торчащие вверх уши я никогда не забуду. «Я хочу его!» — сказала я. — «Орлик», — ответила инструктор.

Я даже не ожидала, но на следующий урок мне дали ЕГО! Улыбка натянулась на мое лицо и, думала, никогда больше меня не покинет. Радовалась я ровно, пока мы не дошли до тренировочной площадки… Ох, Орлик… Он оказался упрямым. Он испытал мои нервы еще на первом свидании, и окончательно их вытрепал на последующих. Собственно, все как в жизни — красивый, сильный, но ох… Лошадь, на которой у меня случился первый (и я надеюсь, не последний) наезднический оргазм и первый (и я надеюсь, последний) вполне себе человеческий инсульт. Об этом казусе я писала раньше, сейчас же — о прекрасном. До случившегося я все же успела почерпнуть несколько интересных моментов выездки.

Сначала я училась сдвинуть его с места и в пешем ходу поворачивать туда, куда нужно мне. Имел он меня, скажу я вам, в виду. Если ты не держишь лошадь, а вялым тельцем болтаешься у нее на спине, то ей абсолютно все равно, что ты там сзади орешь, как судорожно подергиваешься и пытаешься чем-то пошлепать — она либо чувствует тебя, либо нет. Даже болезненная дерганина уздой не сдвигает животное с места, оно просто смотрит на тебя в недоумении, чего ты от него хочешь. Движение должно быть четким, уверенным, выверенным. Без двойственности и сомнений. Шлепок хлыстом должен быть очень точечным, властным и дозированной силы — тогда у коня поднимаются заскучавшие было уши, и он охотно, и кажется, даже с радостью, движется в заданном направлении. Как будто долго ждал, когда этот мешок на его корпусе превратиться в живое сильное существо.

Рысь. Это одни из самых приятных переживаний на лошади. Возможно, потому что первый мой опыт случился спонтанно еще раньше. Когда лошадка, на которой я осуществляла прогулку по Демерджи, внезапно побежала, я не растерялась. Несколько метров, правда, тоже мешкообразно шлепалась на ней, а потом подсмотрела, как рядом скачет инструктор, — и себе так же. Оказалось правильно, и все довольны. Так что на Орлике и других жеребцах (а нам таки давали друг от друга отдохнуть :)) рысцой я держалась хорошо. Не считая все тех же навыков управления. Впрочем, и они становились лучше. Даже с Орликом.

Но однажды он внезапно сорвался в галоп. Я побросала узду и стремена, схватилась за седло руками и за самого коня ногами, и мы понеслись. Ощущения у меня при этом были одни из ярчайших в жизни! То ли инстинктивно я как-то сгруппировалась, то ли повезло, но я и не думала вылетать с него. Я чувствовала, что мы — одно целое. А жеребец, когда плотно чувствует человека на себе, и сам становится более родным и дружелюбным. Как будто он только того и ждал, чтобы кто-то крепко к нему прижался. И хорошо… Правда, ему и некогда было выкаблучиваться.

Нас остановили. Инструктор с меня поржала, мол, «А зачем нам узда и стремена!» ))) и начала методично садить меня в галоп. Так, чтобы все правильно. И где-то на этих тренировках, когда я не смогла сходу скоординировать мышцы разных частей тела (где напрячь, а где расслабить), зажалась вся, напряглась, спазм дошел до шеи (мышцы — позвонки), где и случилось прежатие артерии, снабжающей кровью мозжечок. Стоп-игра, головные боли, прекращение занятий, ‘ошейник’ Шанца, «слава богу, что хоть так», «больше никаких лошадей» и пр.

С тех пор я не сидела на лошади. Сначала не боялась, планировала вернуться на занятия и даже с парашютом прыгала. Инструкторы пробовали отговорить (плевать на не полученные за это деньги), но я прыгнула. Сама, не в тандеме. Правда, если бы знала заранее, что такое три секунды свободного полета — точнее, выпада из самолета, — может, и не решилась бы. Для неповторения «подзатыльника», необходимо следить за мышечной выстройкой шеи, а не всегда это в области осознанного контроля: как, к примеру, в те три секунды или при рывке галопа. Теперь, после анализа случившегося, страшно: и упасть в естественном порыве, и опять заклинить в учении.

А в тот момент страха не было, только готовность скакать, чувствовать и наслаждаться. И ничего же не случилось, когда мы — очень неожиданно и резко — сорвались с места. Случилось тогда, когда я приняла мнение третьего лица, которое посчитало, что то, как мы с этим красавцем понеслись — неправильно. Хотя, честное слово, в тот момент мы были счастливы: я чувствовала коня, а конь чувствовал меня, оттого и понесся. Но нет, нам сказали, что ‘башню срывать’ нужно правильно, и меня начали учить сидеть в галопе. Во время первого же такого учения меня и перемкнуло…

Конечно, конь без узды не управляем, так что, скорее всего, мы с ним так, с первого раза, все равно далеко и не ускакали бы. Наверное, я упала бы с него возле ближайшего столба. И неизвестно, что хуже. Впрочем, лошади хорошо реагируют на обхват корпуса ногами, а я обтекла вокруг него так, что, казалось, он впервые был более управляем и чувствителен, чем когда я со строгой осанкой и хлыстом в руках. Я могу ошибаться.

И выездка бесспорно нужна, на одной спонтанности далеко не уедешь. А без нее — может, и далеко, но пресно. И нам нужны эти прекрасные чемпионы для вдохновения: чтобы пахать и усовершенствоваться, делать все так, чтобы таки сорваться однажды в галоп, но быть уже к этому готовыми. Потому что галопа хочется.

А слушать ли третьих лиц — и по правилам готовиться к крышесносному переживанию, либо же ориентироваться на внутренние ощущения — и, да, падать, ломать себе что-то, восстанавливаться и снова взбираться на коня, и снова пробовать…, или поступать, основываясь на какой-то своей золотой середине, — это опыт и выбор каждого…

И я позволю себе оставить здесь троеточие для размышлений на предмет «как правильно и как чувствуется». А всплывшая в памяти цитата Кэрри Брэдшоу добавит вариантов:

«Я задумалась. Может быть, это не я объезжала его? Может быть, вся проблема в том, что он не объездил меня. А может быть, некоторых женщин нельзя приручить? И они должны бежать свободно, без седла и без узды, пока не встретят кого-то своей породы и не побегут вместе».